Чего там тянуть то. Живые музейные экспонаты на потеху зевакам. Пусть Гарри будет с негритянкой, сейчас это в тренде. Даже Джонсон отплясывал с жопастой негритянкой.

Megxit: неспокойная жизнь герцогов Сассекских «между Великобританией и Канадой» в начале 2020 года
Today
32 глава книги Тома Бауэра — «Переходный период» — охватывает несколько месяцев после Рождества 2019 г., когда герцоги Сассекские начали подозревать, что с выходом из королевской семьи на их условиях могут возникнуть проблемы. Лос-анджелесские агенты Меган, однако, поддерживали в них уверенность, что «бренд Сассексов предлагает такие же грандиозные возможности, как и полученные четой Обама: они могли бы пользоваться своим королевским статусом для создания фильмов, книг, в финансовом и цифровом мире». Меган искренне полагала, что «Голливуд победит Виндзоров в неравном агитационном сражении», — вместе с Гарри она намеревалась «выразить разочарование жестким консерватизмом королевской семьи», который «оскорблял ее культуру «сделай-себя-сам» и американскую мечту». Гарри, в свою очередь, верил, что его семья примет все их требования.

Во время рождественских каникул Гарри несколько раз беседовал по телефону с Чарльзом, излагая свои планы на будущее. В его изображении все выглядело следующим образом: герцоги Сассекские большую часть времени будут проводить в Канаде, представляя там монархию, и иногда возвращаться в Великобританию; они сохранят все титулы, привилегии и доходы, Фрогмор и круглосуточную охрану; они продолжат получать свои ежегодные полтора миллиона фунтов стерлингов (часть дохода от герцогства Корнуолл). Чарльз не мог принять такого решения: он сказал сыну, что ему нужно больше информации, и попросил изложить все предложения в письменном виде. Гарри обратился напрямую к королеве и получил однозначный ответ: он должен договориться обо всем с отцом.

«Сразу после Рождества разочарование Гарри усилилось. Он услышал, что Дэну Вуттону, королевскому корреспонденту Sun, рассказали об их тайных планах покинуть Великобританию. Утечка информации убедила Гарри в существовании заговора, направленного на уничтожение их с Меган. Гарри потребовал, чтобы Букингемский дворец принял самые жесткие меры против Sun. Ему было отказано. Дворец ограничился опровержением информации о том, что Сассексы собираются уехать из Британии. Одержимый мыслями о неких злых силах в Лондоне, Гарри был убежден, что люди из дворца, разглашающие его секреты, намереваются уничтожить его брак и его самого. Он не мог представить себе, что инсайдером Вуттона может оказаться один из многочисленных лос-анджелесских или канадских советников Сассексов. Единственным утешением Гарри было то, что сенсация пока оставалась неопубликованной: Дэн Вуттон был в отпуске в Новой Зеландии и не смог убедить редактора Sun проигнорировать опровержение дворца.
Гарри и Меган приземлились в аэропорту Хитроу холодным пасмурным днем 6 января 2020 г. Арчи они оставили в Ванкувере. Гарри планировал отправиться прямо в Сандрингем, чтобы поужинать с королевой, — и был повергнут в смятение, когда ему сказали, что встреча отменена. Он позвонил королеве и попросил назначить еще одну встречу на этой неделе. Она ответила, что ее расписание заполнено».

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

Гарри был направлен к Эдварду Янгу, личному секретарю королевы, и рассказал ему о намерении немедленно объявить об отъезде своей семьи из Великобритании. Янг попросил его не делать никаких публичных заявлений до личной встречи с Ее Величеством. Этот разговор вновь рассердил Гарри — «в конце беседы он поверил, что королеве «дают действительно плохие советы». Все усугубилось тем, что на следующий день Sun опубликовала эксклюзивный материал Вуттона, рассказавшего, что Сассексы собираются жить в Канаде «в окружении друзей Меган» и создают фонд Sussex Royal с привлечением американских пиар-агентов Sunshine Sachs. Всего за несколько часов до этого Гарри и Меган посетили Canada House, чтобы публично поблагодарить Верховного комиссара Дженис Чаретт «за гостеприимство и защиту», так что материал Sun «упал на подготовленную почву».

Герцоги Сассекские убедились, что дворец не желает защитить их от недружелюбной прессы, и решили действовать по заранее подготовленному плану. Не дождавшись личной беседы с королевой, они опубликовали заявление о выходе из королевской семьи в соцсетях и на сайте Sussexroyal: отныне они намеревались «балансировать между Соединенным Королевством и Северной Америкой, продолжая выполнять долг перед королевой, Содружеством и своими патронатами».

Их заявление было воспринято читателями как хладнокровный вызов, брошенный королевской семье. Меткое название Megxit, брошенное кем-то из первых комментаторов, мгновенно разлетелось по стране. Букингемский дворец ответил коротким сообщением с просьбой немного подождать объяснений. «Уильям был расстроен, Чарльз — рассержен», а Гарри ждал приглашения на личную встречу. Меган улетела в Ванкувер одна.

После долгих дискуссий королева, Чарльз, Уильям и их советники сошлись на том, что монархия «не может рисковать, позволяя Сассексам бесконтрольно эксплуатировать их привилегии и титулы»; британские налогоплательщики также были бы недовольны продолжением субсидирования пары.

«Выгодных вариантов не было. Меган можно было бы позволить сохранить все привилегии без ответственности — либо можно было бы лишить ее титула. Последний вариант был сопряжен с риском взбудоражить всех, кто был убежден, что Меган стала жертвой расизма, женоненавистничества и классовых предрассудков (Гарри в любом случае оставался бы принцем). Необходимо было прийти к компромиссу».
13 января Гарри наконец пригласили в Норфолк — там состоялось совещание, которое позже назвали «сандрингемским саммитом». Он просил, чтобы Меган приняла дистанционное участие в дискуссии, но дворец отклонил просьбу, предположив, что она может пригласить лишних свидетелей и все обсуждения будут записываться. Гарри «намеревался убедить королеву в том, что они могли бы служить монархии и в Канаде». Он не осознавал, что ему будет предъявлен ультиматум об отмене финансовой поддержки и лишении почетных званий, — и воспринял этот ультиматум как наказание. По настоянию королевы Гарри и Меган убедили объявить о «переходном периоде» вместо мгновенного разрыва с дворцом.

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

В это время активизировались «англофобные» американские газеты, вставшие на защиту Меган: они вновь эксплуатировали расовый вопрос, утверждая, что «Гарри разозлил британцев, когда решил взять в жены американскую актрису смешанной расы». Ни одно из американских СМИ «не признавало, что расизм был большей проблемой в их собственной стране, чем в Великобритании». Неожиданно их поддержали некоторые журналисты из британских СМИ — в частности, Том Брэдби, чей документальный фильм инициировал окончательный разрыв Сассексов с дворцом:

«Кембриджи, писал Брэдби, были недостаточно гостеприимны... Довольно рано они решили: «Окей, мы укажем этим людям их место, мы оттолкнем их». Результатом, писал Брэдби, стал «побег Гарри и Меган из токсичного дворца». Букингемский дворец ответил на обвинения Брэдби единственным словом: «Ложь».
В начале февраля стало известно, что Меган ищет дом в Малибу, в Калифорнии. Никто из высокопоставленных дворцовых чиновников не был особо удивлен: все предполагали, что намерение Сассексов остаться в Канаде было просто «дымовой завесой» вокруг их истинных планов. Гарри и Меган, однако, все время придерживались версии, что они остались бы в Ванкувере навсегда, если бы им не сообщили, что «охрана будет снята в кратчайшие сроки» («каким образом переезд из Ванкувера в Лос-Анджелес должен был лучше защитить Сассексов от таблоидов или от неизвестных наемников, было неясно, но логика не играла никакой роли в их действиях»).

«Их истинные намерения были раскрыты после согласия Гарри выступить на мероприятии JP Morgan в Майами. Приглашенный Гейл Кинг, он прилетел во Флориду на частном самолете из Ванкувера, чтобы заработать примерно миллион долларов за выставление напоказ своих ран. В эмоциональной речи Гарри еще раз описал травму ребенка, вызванную потерей матери. Что было еще более спорно, он заявил всему миру, что не жалеет об отказе от королевских обязанностей: по его словам, он сделал это, чтобы защитить свою семью; его дети не должны переживать детство, похожее на его собственное.
Чиновники Букингемского дворца были ошеломлены. Это была именно та коммерциализация монархии, от которой Гарри согласился отказаться в Сандрингеме. Он заключил с агентством Гарри Уокера контракт на получение 500 тысяч долларов за выступление. Утверждение пресс-секретаря Гарри о том, что он не собирался говорить о королевской семье, было поставлено под сомнение. Чиновники Букингемского дворца сказали Гарри, что аккаунт Sussexroyal в соцсетях и бренд Sussexroyal в целом должны быть немедленно закрыты».
Крайний срок для окончательного отказа от положения работающих членов королевской семьи был назначен на 31 марта. Сассексы объявили, что они «уходят в отставку»; канадское правительство немедленно прекратило финансирование их защиты. В официальном заявлении, опубликованном их пресс-агентами, они язвительно прокомментировали требования дворца: «королева, заявили Сассексы, не имеет за границей «юрисдикции» в отношении слова Royal; если они решат использовать это слово в названии своего бренда, монарх и правительство будут бессильны им помешать».

Общественность и СМИ «все еще не были уверены в планах Сассексов», когда Гарри и Меган прибыли в Лондон для окончательного прощания.

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

44 minutes
Как Бауэр тонко описал предательство Гарри своей семьи в угоду женщине, которая подмяла его с потрохами под себя, закрыла его глаза на всю его прежнюю жизнь в БКС, заставила разуверится его в любви родственников, смогла заставить его поверить, что с ним, его семьёй может произойти тоже самое, что и с его матерью. Удивляет, что Гарри так легко во всё это поверил.А ещё удивляет, что семья слабо (на мой взгляд)воспротивилась этому натиску ММ и плохо сопротивлялась ей, чтобы помочь Гарри разобраться в правильной оценке происходящих событий.


27 minutes
Интересная штучка этот бренд Sussexroyal - эти два ренегата мечтали раздавать эту марку направо и налево всем желающим производителям за хорошую денежку. Представляю, какая деньга потекла бы к ним за ни за что - это была бы полноводная река! Но королева установила непроницаемый шлюз на этой водной артерии, запретив им использовать и этот аккаунт и этот бренд. С тех пор они в бессильной злобе и ярости, что мы и наблюдаем.

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

«Вне контекста королевской семьи»: окончательный переезд герцогов Сассекских в США и начало «перезапуска бренда»
Today
В короткой 33 главе книги Тома Бауэра — «Прощание» — принц Гарри и Меган прощаются не только с Великобританией, но и с Канадой, которая так и не стала для них новым домом. Но сначала был краткий визит в Лондон, начавшийся 5 марта 2020 г., во время которого герцоги Сассекские предстали перед публикой в виде счастливых и свободных голливудских знаменитостей — именно тогда был сделан «случайный» снимок пары под дождем, который опытный королевский фотограф Артур Эдвардс позже назвал «лучшей королевской фотографией года».

«Сассексы выполнили последнее королевское задание — вручили награды на церемонии фонда Endeavour. Во время военной церемонии Гарри торжественно подтвердил, что продолжит служить «королеве и стране» и «никогда не оставит своих братьев» — раненых военнослужащих. Два дня спустя в Альберт-холле состоялось его последнее мероприятие в качестве генерал-капитана королевских морских пехотинцев, и оно было более эмоциональным. Облаченный в алую церемониальную униформу в преддверии 75-летия со дня окончания Второй мировой войны, Гарри был близок к слезам, когда публика приветствовала его как верного солдата. В тот момент многие вспомнили, как счастлив он был в армии, и задались вопросом, как он справится с изгнанием. Некоторые предполагали, что он будет в отчаянии из-за потери контакта с друзьями и семьей. «Это вовсе не было необходимым», — сердито сказала Меган подруге о том, что Гарри потерял свои военные назначения».
Еще через два дня, 9 марта, разразился грандиозный скандал: Гарри сообщили, что они с Меган не присоединятся к семейной процессии в Вестминстерском аббатстве во время посещения торжественной службы в честь Дня Содружества. Изначально порядок проведения службы предполагал, что герцоги Сассекские пройдут в процессии, — но дворцовые чиновники «пересмотрели решение, отнесшись к Сассексам с недоверием»: «Гарри сказали, что они с Меган, сложившие с себя королевские обязанности, будут сидеть и ждать вместе с остальными людьми». Такое изменение предполагало выставление напоказ их «полной изоляции» от королевской семьи, чего Гарри и Меган не могли принять спокойно. В конце концов, «чтобы положить конец спору», Уильям и Кейт согласились присоединиться к ним в ожидании. В итоге эта беспрецедентная уступка не слишком помогла: все зрители стали свидетелями холодного приветствия со стороны Кембриджей и явного замешательства Сассексов.

Вечером того же дня Меган попрощалась со своим персоналом — позже сцену этого прощания очень трогательно описал в своей книге Омид Скоби, который был специально приглашен также на последнее, частное мероприятие с участием герцогини Сассекской (она встречалась в Букингемском дворце со студентами, получившими стипендии Содружества), где «обнял Меган на прощанье».

«Даже в этот последний день Меган не хотела понимать, что королевская семья не могла пойти на компромисс. Она так и не смогла осознать, почему ее требования не встретили понимания. «Я отдала всю свою жизнь ради этой семьи, — предположительно, сказала она своей подруге в Лондоне. — Я была готова сделать все, что потребуется. Но вот к чему мы пришли. Это очень печально»...
Несмотря на все попытки приветствовать ее — свадьбу, дом, персонал, зарубежные туры и ограниченные обязанности, — Меган отказывалась признать, что монархию характеризует преемственность. В ней просто не было места для того, кто перевернул бы тысячелетнее развитие, чтобы оказаться на острие «новой, прогрессивной роли».
Британцы были сбиты с толку. С одной стороны, у Тома Брэдби, который обвинял королевскую семью в «негостеприимности» по отношению к герцогам Сассекским, нашлись сторонники, вспомнившие, что «когда-то эта семья отвергла и Диану». С другой стороны, многие искренне не понимали Меган: что вообще должны были означать разглагольствования о том, что она пожертвовала всей своей жизнью, если она провела в Британии только три года?

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

Тем временем из Лос-Анджелеса поступали хорошие новости: агенты Меган собирали профессиональную команду для работы в новой благотворительной организации герцогов Сассекских — Archewell. Организация была зарегистрирована как некоммерческая благотворительность и не имела денег в банке. Законы о прозрачности деятельности, под которые подпадал фонд Sussex Royal в Великобритании, для Archewell не действовали: теперь у Гарри и Меган не было обязательств раскрывать схемы получения и деления доходов организации, а также обнародовать имена бенефициаров. Все было готово для «следующей главы их новой жизни».

В середине марта Гарри и Меган тайно вылетели на частном самолете кинопродюсера Тайлера Перри в Лос-Анджелес. Тайлер Перри, сообщает Бауэр, был одним из клиентов агента Меган Келли Томас Морган. На первое время он предоставил Сассексам свой дом в Беверли-Ридж — огромный, с восемью спальнями, стоящий на участке в 22 акра. Теперь Гарри и Меган «могли забыть о неприятных месяцах, проведенных во Фрогморе».

Как только общественности стало известно об их пребывании в США, произошла забавная пикировка в соцсетях с президентом Дональдом Трампом, который написал в твиттере, что Америка не будет платить за обеспечение их безопасности. Сассексы парировали: никто и не просил Америку об этом. В одном из последовавших интервью Трамп слегка сгладил ситуацию, сказав о Меган: «Она неприятна мне, но это нормально — она может быть неприятной... Я надеюсь, она наслаждается своей жизнью». Через некоторое время Гарри «отблагодарит» Трампа, сказав в телефонном разговоре с пранкерами: «У него руки в крови».

Гарри и Меган все еще были достаточно обеспеченными людьми, чтобы иметь возможность наслаждаться праздной жизнью в Калифорнии: «купаться в океане и наблюдать за серферами в Санта-Монике куда приятнее, чем пожимать руки публике в дождливом английском городке». Однако в долгосрочной перспективе им нужно было не просто сохранить свой статус известных людей, но и обзавестись миллионами новых сторонников. К несчастью, «перезапуск» их бренда и начало работы с новой благотворительной организацией совпали с неожиданным кризисом: весь мир охватили локдауны.

В это время случилось очередное «пересечение» с британской королевской семьей, на этот раз дистанционное — но оно отвратило от герцогов Сассекских еще некоторое количество сочувствующих. Королева выступила перед народом, выразив всем поддержку: «Ее телевизионное обращение к нации завершилось эмоциональным напоминанием о песне военных лет: «Мы встретимся снова». Sunshine Sachs рекомендовали Гарри и Меган выпустить «конкурирующее» обращение — и они пообещали читателям «делиться информацией и ресурсами, чтобы помочь всем нам справиться с неопределенностью». Предположение о том, что Сассексам можно доверять в вопросах науки или здравоохранения, не понравилось многим. Бауэр цитирует критический материал, который «выразил разочарование» британцев:

«Неизменным воспоминанием о 2020-м будет не то, что Гарри и Меган передавали в своих«пробуждающих» сообщениях из Лос-Анджелеса. Это будет волнующее, очень трогательное и по-настоящему вдохновляющее обращение королевы к нации: «Мы встретимся снова». Если бы Гарри и Меган не были так самонадеянны, они могли бы стать национальным достоянием во время этого кризиса. Представьте себе: Гарри появляется, чтобы поговорить с медицинскими работниками на передовой. Представьте: Меган показывает народу, что можно выглядеть потрясающе в маске. Этому не суждено было сбыться. Пока наша нация боролась с худшим кризисом в области здравоохранения за все время своего существования, эти пустые, зацикленные на себе и на жалости к себе знаменитости оставили бабушку делать тяжелую работу. И в свои 94 года королева справилась с этим блестяще. Но какими пустышками королева заставила выглядеть Гарри и Меган — и какими мелкими, банальными, ненужными они кажутся вне контекста королевской семьи...»

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

«Виндзоры вычеркивали Сассексов из истории»: к чему привели южноафриканский тур Гарри, Меган и Арчи и судебный иск против Mail on Sunday

30 глава книги Тома Бауэра — Vogue — была практически без купюр опубликована в Times 16 июля под названием «Меган и редактор Vogue философствовали за чаем... а потом все испортилось». О том, какие условия беспрецедентной секретности создал Эдвард Эннинфул при подготовке номера Vogue под редакцией герцогини Сассекской, а также о том, как Меган «играла в ответственность», можно прочитать здесь.

31 глава — «Атака» — сосредоточена на 10-дневном туре принца Гарри, Меган и Арчи в Южную Африку осенью 2019 г., после которого отношения Сассексов с дворцом были разорваны окончательно.

Планирование этой поездки началось задолго до осени. Бауэр мельком упоминал ранее, что, осознав масштабы разногласий между герцогами Сассекскими и дворцом, лорд Гейдт инициировал обсуждение возможного переезда пары в Южную Африку, где они смогли бы работать над гуманитарными программами принца Гарри, — от этого предложения быстро отказались, признав его неудачным, но Гарри и Меган понравилась идея совершить официальный визит туда.

Дворец и агентство Sunshine Sachs сошлись во мнении: тур в Южную Африку — «хорошая возможность восстановить имидж пары». Сассексы согласились предоставить аккредитованным фотографам возможность заснять лицо Арчи. Чиновники, работавшие над организацией поездки, не знали, что Гарри и Меган уже приняли решение переехать в Северную Америку — и «намеревались использовать южноафриканский тур в качестве операции по раскрутке собственного бренда».

«Меган с головой ушла в личную кампанию. С безупречным самообладанием она играла роль голливудской знаменитости. Стоя на большом пне перед группой женщин в Ньянге — «столице убийств» Южной Африки, недалеко от Кейптауна, — она сказала им: «Я нахожусь здесь со своим мужем как член королевской семьи — но хочу, чтобы вы знали: я здесь, с вами, как мать, как жена, как женщина, как цветная женщина и как ваша сестра». На частных встречах по всей стране с женщинами — предпринимателями, политиками и академиками она выступала за права женщин. В Йоханнесбургском университете, представившись как «ваша сестра», она сказала собравшимся: «Когда мы расширяем возможности девочек, жаждущих образования, мы воспитываем женщин, которые осмеливаются изменять свои сообщества и весь мир».
Недостающим звеном ее речей было объяснение того, на какие именно действия женщины должны иметь право. Меган не предлагала никакой цели для обретения власти. Она противоречила сама себе: описав себя как «цветную женщину», сразу после этого она говорила, что надеется, что ее брак не будут рассматривать через призму расовой принадлежности. Фундаментальные проблемы оставались нераскрытыми. В отличие от южноафриканских радикалов, она не могла раскрыть конкретные проблемы женщины смешанной расы в западном обществе. Она вообще не подвергала сомнению ценности западного общества — потому что это были ее ценности».
Как ни странно, отношения Сассексов с британской прессой во время этой поездки стали еще напряженнее. Журналисты, аккредитованные для сопровождения королевской пары, «чувствовали себя подвергнутыми остракизму»: Сара Лэтэм, следуя приказу Гарри и Меган, ограничила доступ к ним представителей СМИ. Не желая усугублять ситуацию, газеты писали, что поездка «имеет оглушительный успех», а улыбки герцогов Сассекских перед камерами «ощущаются как начало сближения с британской публикой». Гарри воспринимал похвалы в штыки, его настрой становился все недоброжелательнее: «Позитивное освещение тура, по его мнению, раскрывало «двойные стандарты этой прессы», которая «поносила [Меган] почти ежедневно в последние девять месяцев». Он намеренно игнорировал даже самые безобидные вопросы журналистов». В результате обострились и отношения пары с королевской семьей: «Так же, как некогда в Австралии, Сассексы убедили себя, что их успех в Южной Африке недооценен Букингемским дворцом... Дворцовые чиновники настроены против них. Их сдерживают Чарльз и Уильям. Они заслуживают лучшего».

(В это время испортились и дружеские отношения герцогов Сассекских с четой Бекхэм. Меган заподозрила Викторию Бекхэм в «неосторожности», благодаря которой некие истории о них оказались «слиты» в СМИ. По ее наущению Гарри позвонил Дэвиду Бекхэму и повторил это обвинение; «искреннее возмущение Бекхэма испортило их отношения».)

На фоне новых разногласий с прессой приближался к завершению судебный процесс по иску Гарри к газетам Daily Mirror и Sun за взлом его телефона. Совсем недавно — в августе — возникла угроза следующего суда: юрисконсульт королевской семьи уведомил Mail on Sunday об угрозе судебного иска о нарушении авторских прав и неприкосновенности частной жизни Меган за публикацию ее письма отцу. Опытный юрист, однако, понимал все риски перехода к следующему шагу — официальному возбуждению дела: Меган могли подвергнуть перекрестному допросу, вынудить раскрыть огромное количество конфиденциальной информации, заставить лично встретиться в зале суда с отцом... Меган не прислушивалась к его советам — она «хотела действовать». Ее лос-анджелесские юристы предложили передать работу над иском Киту Шиллингу — «напористому лондонскому адвокату, которому раньше не приходилось работать на королевскую семью».

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

«Воодушевленные тем, что юридическое агентство Schillings рассчитывало одержать победу над Mail on Sunday, Сассексы еще до отъезда из Лондона решили атаковать газету. Время для этого выбрали Schillings. Неожиданно юристы отправили по электронной почте сообщение о том, что иск будет подан, пока они находятся в Южной Африке. Обеспокоенные дворцовые чиновники попросили Сассексов не портить тур. К их ужасу, Сассексы проигнорировали все призывы: их судебная тяжба началась, когда они находились в Южной Африке, а не в Лондоне.
В размещенной на официальном сайте Сассексов агрессивной речи Гарри разоблачал своих врагов. В ее подготовке принимал участие Дэвид Шерборн — не любящий СМИ адвокат, регулярно появляющийся в центре внимания. Гарри поносил прессу за «неустанную пропаганду» против Меган и за «игру, в которую мы не хотели играть с самого начала».
Это заявление герцога Сассекского и сейчас доступно на их бывшем сайте Sussexofficial. Среди всего прочего, Гарри продолжал называть Меган «жертвой британских таблоидов», одновременно взывая к памяти Дианы и разыгрывая уже привычную карту расизма: по его словам, его мать «довели до смерти, преследуя ее за отношения с человеком, который не был белым» («он забыл, что единственным, за что критиковали отношения Дианы с Доди Файедом, было то, что безработный повеса, увлекающийся запрещенными веществами, приказал нетрезвому водителю мчаться по Парижу»).

Вскоре после этого Schillings подали в лондонский Высокий суд иск от имени Меган против Mail on Sunday за публикацию фрагментов ее письма. Конец тура по Южной Африке был омрачен: СМИ переключились на освещение начавшегося судебного процесса. Никто не подозревал, что очень скоро состоится «полномасштабная атака на королевскую семью».

«Документальный фильм ITV «Гарри и Меган: Африканское путешествие» был снят Томом Брэдби во время их тура. Выход в эфир был запланирован на 18 октября — через две недели после возвращения. Дата совпала с официальным визитом Кембриджей в Пакистан. Этот визит не только был критически важен для британской дипломатии — он также должен был продемонстрировать превращение Кейт во время ее декретного отпуска в более гламурную, уверенную в себе женщину... Одновременно с этим Уильям под влиянием Кейт превращался в хладнокровного наследника, «народного принца». Чтобы привлечь внимание СМИ к этой паре, Гарри попросили отложить трансляцию документального фильма ITV. Он отказался. Это было расценено как бессмысленный саботаж со стороны Кембриджей и правительства. Почти незамеченной жертвой ситуации стал еще один документальный фильм, созданный для продвижения Камиллы».
Том Брэдби давно знал Гарри и Уильяма — и симпатизировал им. В своем фильме он собирался показать «впечатления Сассексов, связанные с ужасающими проблемами континента» — но его герои предпочли «не заострять внимание на человеческих драмах», решив вместо этого «использовать африканский фон, чтобы выразить боль по поводу собственного бедственного положения». Гарри рассказал журналисту о своих психологических травмах и нервных срывах, а также о том, что с некоторого времени их пути с Уильямом разошлись. Меган, «убежденная в том, что зрители хотят услышать и о ее страданиях», рассказала, как британские таблоиды разрушили ее жизнь. Кенсингтонский дворец, вынужденный выступить с официальным комментарием, «признал существование проблемы и просто сказал, что Сассексы находятся «в уязвимом положении». В прессе снова начались «расовые» битвы темнокожих комментаторов, спорящих, разумно ли утверждать, что Меган «угнетают» из-за цвета кожи...

«Над очередным королевским кризисом поднимался занавес. Королева, посоветовавшись с Чарльзом и Уильямом, взяла ситуацию под свой контроль. Все трое были убеждены, что Гарри и Меган никогда не вернутся к нормальной жизни в Британии, — и согласились, что будущее монархии должно быть сосредоточено на активизации продвижения бренда Кембриджей. Это было облегчено примирением Чарльза и Уильяма в предыдущие месяцы. Воспоминания об их жарких спорах, соперничестве и негодовании по поводу обращения с Дианой были забыты. Самое главное — монархия должна была «уменьшиться» без каких-либо официальных объявлений. Раздражающие факторы — особенно Эндрю и Гарри — устранялись раньше, чем планировалось.
Их взаимопонимание было явно выражено королевой во время ее рождественского выступления в 2019 г. Гарри, наблюдавший за своей бабушкой из Ванкувера [герцоги Сассекские проводили там Рождество], был ошеломлен. Позади нее были размещены четыре семейные фотографии в серебряных рамках. На них были изображены отец королевы Георг VI, принц Филипп, Чарльз и Камилла и, наконец, Уильям и его семья. К ярости Гарри, там не было фотографии его самого, Меган и Арчи. Виндзоры вычеркивали Сассексов из истории».

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

«Все было готово к запуску бренда Меган в Америке»: первые сделки Сассексов со Spotify и Netflix, поддержка демократов и BLM — и Опра Уинфри
Today

36 глава книги Тома Бауэра — «Мозаика» — целиком посвящена созданию «личного бренда Меган в Америке»; автор отдельно обращает внимание читателей на то, что, «несмотря на недемократический подтекст» такого подхода, пиар-агенты продвигали в массы имидж герцогини с благородной социальной миссией: «Чтобы создать целостный образ уникальной женщины, ее сотрудникам, ответственным за связь с общественностью, было поручено собрать воедино кусочки мозаики: сострадание, жертвенность, фальшивые новости, расизм, феминизм и материнство. Каждый кусочек мозаики иллюстрировал страдания Меган».

[В сентябре 2020 г.] Меган выступила на «Саммите самых влиятельных женщин» — интернет-конференции, организованной журналом Fortune («билеты были виртуальными, но цена одного составляла 2426 долларов»). Она говорила о себе, что «в 2019 году ее троллили больше всех в мире» и что «жестокое обращение с нею «изолировало» ее и сделало «отчужденной», — и винила соцсети в «ядовитой реакции». Выступая под лозунгом «Остановите ненависть ради выгоды», она призывала крупнейшие мировые компании приостановить рекламу в соцсетях, пока деятельность «хейтеров» не будет искоренена: «Ее критика была несколько подорвана отрицанием того, что она читала какие-либо соцсети: «Ради собственного самосохранения я очень давно не заглядывала в социальные сети... Это мой личный выбор — не иметь в них аккаунтов».

[В октябре 2020 г.] Гарри опубликовал на сайте Sussexroyal сообщение, посвященное Дню психического здоровья, в котором призвал всех признаваться в своих слабостях: «Демонстрация своей уязвимости в современном мире — это сила». Меган разместила на сайте отдельное сообщение от своего имени, чтобы поддержать и подбодрить своих сторонников во время локдауна. В видеосообщении, записанном в честь Международого дня девочек, она добавила, что локдаун «позволил Сассексам насладиться «по-настоящему приятным временем в кругу семьи».

Шесть недель спустя [25 ноября 2020 г.] Меган сообщила в эссе, написанном для New York Times, что в июле она потеряла ребенка.

«Чтобы добавить остроты своему откровению, она обвинила в этом «внешнее давление», подразумевая судебный иск против Mail on Sunday. На самом деле в июле — накануне публикации книги «Обретение свободы» — она ожидала полной победы в судебном процессе...

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

Все эти «кусочки головоломки» поддерживали ключевой компонент бренда Меган: ее политическую поддержку демократов. Накануне непростых президентских выборов Сассексы поддержали Джо Байдена, выступив против Дональда Трампа. [...] Сандрингемское соглашение о том, что пара «продолжит поддерживать ценности Ее Величества», было забыто: поддержка любой политической партии была неприемлема для королевской семьи. Судя по всему, пренебрежительное отношение Гарри к Иванке Трамп во время ее визита в Букингемский дворец вместе с отцом в декабре явно было вдохновлено Меган. Меган не появилась на государственном обеде в Букингемском дворце, когда там присутствовал Трамп, и ее пристрастность не удивила президента. «Я не ее поклонник, — сказал он. — Я желаю Гарри удачи, потому что она ему понадобится». Вопрос был в том, станет ли Гарри соблюдать другие условия сандрингемского соглашения — или примет позицию Меган?

На ответ повлияли деньги».

Теперь Гарри и Меган были «отрезаны от лондонского кошелька», и финансовый вопрос был для них критически важен. Сделка с подкастом Spotify, заключенная ими, могла стоить, по оценкам экспертов, до 30 миллионов долларов; ходили слухи, что «долгосрочный контракт с Netflix стоил 100 миллионов». Герцоги Сассекские обещали «снимать документальные фильмы, чтобы делиться впечатляющим контентом». Сюрпризом стала готовность Гарри сотрудничать с продюсером сенсационного телесериала «Корона», «который беззастенчиво искажал правду о королевской семье»; многие задавались вопросом, «осознает ли Гарри конфликт интересов».

«Букингемский дворец столкнулся с еще одной беспрецедентной проблемой. Приближался 36 день рождения Гарри. Обычно дворец отмечал это событие, публикуя фотографии принца в кругу семьи. Этот вариант больше не подходил. Чтобы подчеркнуть это, в официальных публикациях были использованы фотографии Гарри трехлетней давности. Это исключало возможность показать Меган...
Недвусмысленное послание было подтверждено вскоре после этого. Гарри попросил возложить венок от его имени к кенотафу во время торжественной церемонии в День памяти. Просьба была отклонена. Он был в ярости, но знал, что королева лично одобрила это решение дворцовых чиновников. Любой намек из Лондона на то, что Сассексы исключены из семьи, ставил под угрозу их рейтинг в Америке. Их доходы зависели от их статуса членов королевской семьи. Осознав опасность, Меган и ее консультанты нанесли ответный удар. С фотографом на буксире Меган привела Гарри в День памяти на национальное кладбище Лос-Анджелеса, где находится 90000 военных захоронений. Сопровождаемые помощником с цветами, они направились к могилам двух солдат Содружества. После того как фотографии были распространены по всему миру, Гарри отрицал, что он организовал этот рекламный трюк».

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

В это время с непредвиденной проблемой столкнулась и Меган. Активисты движения Black Lives Matter склонялись ко все более радикальным запросам — вплоть до того, что звучали требования «запретить книги, относящиеся к классической литературе, потому что они якобы были расистскими». Меган хорошо помнила, какую волну критики вызвали их с Гарри необдуманные выступления о Содружестве, — она не могла присоединиться к «крайним» активистам. В то же время за последние годы она так часто эксплуатировала расовый вопрос в своих выступлениях, что не могла и оставаться в стороне.

Она «приняла аргументы BLM о привилегиях белых и возложении на белых вины», и Гарри «разделил ее мнение о вине белого человека». Выступая в видеоинтервью, он сказал: «Британия пострадала от «структурного расизма»... белым британцам нужно лучше понимать людей, «чья кожа другого цвета». Большинство белых британцев были в очередной раз сбиты с толку: больше 40% населения Лондона составляли небелые люди, сам мэр города был пакистанцем, его главный соперник на последних выборах — выходцем с Ямайки, глава казначейства был родом из Индии, и список этот можно было продолжать еще очень долго. В свою очередь, темнокожие комментаторы критиковали Сассексов за то, что они не удосужились узнать больше о «черной Британии».

«По мере приближения Рождества, которое Сассексы должны были отпраздновать в Санта-Барбаре с Дэвидом Фостером и его женой Кэтрин Макфи, Меган все больше сближалась с Опрой Уинфри. Ее шоу стало бы идеальной платформой для того, чтобы рассказать о своем опыте борьбы с расизмом. Самая известная телезвезда Америки, стоящая миллиард долларов, Опра Уинфри позиционировала себя как ведущую культурную личность нации. У нее было 19 миллионов подписчиков в соцсетях. Тех, кто работал в ее программе, жестко контролировали пожизненные подписки о неразглашении, чтобы предотвратить публикацию каких-либо разрушительных идей. Регулярные проповеди Меган о страданиях, которые ее заставили испытывать интернет-тролли, о расизме и предрассудках естественным образом привели ее на место гостя программы Опры... Все было готово к запуску бренда Меган в Америке».

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

Жалобы Меган и Гарри на королевскую семью и реакция на них СМИ. Увольнение и оправдание Пирса Моргана как пример культуры отмены
Today
В 38 главе книги Тома Бауэра — «Интервью» — речь идет не только о нашумевшей программе Опры Уинфри, но и о реакции на нее общественности (в частности, читателям напомнили о том, как Пирс Морган, «оскорбивший Меган недоверием», потерял работу — и спустя некоторое время был начисто оправдан).

Первые же комментарии Опры Уинфри, открывающие разговор по душам с герцогами Сассекскими, задали тон всему интервью: Меган, «которая была объектом постоянной критики таблоидов», сегодня собиралась выступить в роли жертвы. Пока длилось вступительное слово Опры, на экране мелькало «множество явно расистских заголовков из Daily Mail и других британских газет». Британские газеты справедливо возмутились — и еще до окончания трансляции читатели узнали, что, во-первых, многие заголовки намеренно искажены при монтаже, а во-вторых, подавляющее большинство их взято из американских и австралийских изданий. О неприлично низком уровне фактчекинга при подготовке передачи говорило, например, то, что «слово niggling [мелочная] было подчеркнуто как открытое оскорбление, хотя критики отметили, что это слово скандинавского происхождения, пришедшее в язык примерно в XVI веке, не имеет никакого отношения к расе». Несмотря на то, что Associated Newspapers доказали факт редактирования заголовков, Опра Уинфри «отказалась убрать поддельные заголовки из видео — все британские СМИ, по ее словам, были расистскими».

Итак, Меган рассказала Опре историю о наивной американской девушке, которая, «не строя никаких планов, влюбилась в принца, ничего о нем не зная», — и сравнила себя с диснеевской Русалочкой, которая потеряла голос после того, как полюбила принца. Она не могла предвидеть последствий, к которым приведет ее брак с Гарри; она никогда не думала о том, чтобы извлечь какую-либо выгоду из королевских связей; она не дождалась «ни одной руки помощи», протянутой из дворца. Она возлагала вину за создание «ложного повествования» о ней на СМИ — «фанатичную прессу», которая, как позже сказал Гарри, «создавала вокруг токсичную среду контроля и страха». Когда в разговоре был поднят вопрос о чудовищных депрессивных мыслях, не так давно испытанных Меган, она и Гарри «рассказали противоречивые вещи об этой саге»: «Ни один из них не смог объяснить, почему Меган обратилась за помощью к неквалифицированному дворцовому чиновнику, а не к опытному медицинскому специалисту... Поскольку Опра не задала никаких дополнительных вопросов, ее продюсеры транслировали непоследовательные ответы Сассексов».

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

Расовый вопрос поднялся, когда Опра Уинфри и Меган обсуждали конфликт последней с Кейт: «В то время как Меган часто изображали в Британии как «злодейку», Кейт приветствовали как «героиню». Причина этого, по предположению Опры, заключалась в том, что Меган была «первым человеком смешанной расы, вступившим в брак с членом королевской семьи». На вопрос о том, действительно ли Меган довела Кейт до слез, она ответила: «Произошло обратное — это заставило меня расплакаться...» — и добавила: Кейт принесла ей цветы и записку с извинениями; она сделала то, что сделала бы и сама Меган, «если бы знала, что причинила кому-то боль»; Меган ее простила.

«На фоне волны заявлений Меган у большинства американцев укрепилось доверие к ней. В частности, на них произвело впечатление ее сообщение о том, что во время ее замужества, особенно во время беременности, она фактически содержалась под домашним арестом. Ее паспорт, водительские права и ключи были конфискованы, а чиновники запретили ей самостоятельно путешествовать в последние месяцы беременности: «За четыре месяца я всего два раза выходила из дома». Британские зрители были озадачены: как это сочеталось с двумя ее частными поездками в Нью-Йорк — на вечеринку по случаю скорого рождения ребенка и теннисный матч, — а также с четырьмя каникулами в Европе? «Я даже не могла встретиться со своими друзьями за обедом», — пожаловалась Меган, которая устраивала много светских визитов в Лондоне и в загородном доме в Оксфордшире. «Ты как будто попала в ловушку?» — уточнила Опра. «Это правда», — ответила Меган».
Затем Меган сделала «беспрецедентное заявление» о том, что на самом деле они с Гарри поженились за три дня до свадьбы в Виндзоре — «транслируемая по всему миру церемония бракосочетания была обманом». В свидетельстве о браке было указано, что свадьба состоялась 19 мая в Виндзоре; архиепископ Кентерберийский отказался комментировать дату бракосочетания. Чего она хотела добиться с помощью такого странного измышления, так никто и не понял.

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.

«Меган знала, что у американских зрителей не было причин сомневаться в ее правдивости, особенно после того, как Опра Уинфри подняла сенсационный вопрос — расизм. Меган знала, что для США нет ничего более щепетильного. Женщина, прославившаяся в Америке как икона популярности и даже как «Черная принцесса», отомстила семье, которая отказала ей в славе. С показной нерешительностью, милым тоном она описала «несколько бесед с Гарри», в которых участвовала «его семья», о ее будущем ребенке. Она призналась: во время ее беременности «возникали опасения и разговоры о том, насколько темной может быть его кожа, когда он родится». Удивленно ахнув, Опра спросила: неужели они были обеспокоены тем, что ребенок может оказаться слишком темным и это станет проблемой?! Меган подтвердила этот ужас... Она описала свое затруднительное положение: «Сама идея того, что наш сын не в безопасности, а также того, что первый цветной член этой семьи не будет титулован, как другие внуки».
Меган недрогнувшим голосом объяснила Опре Уинфри: Арчи лишен защиты и титула принца потому, что «к нему, с коричневой кожей, не будут относиться так же, как к другим внукам. Дворец, по словам Меган, был заражен расизмом сверху донизу: «Это решение, которое они сочли целесообразным. Этому нет объяснения». Она знала, что, пока они с Гарри продолжали выполнять королевские обязанности, Арчи находился под защитой, и знала, что Арчи должен был стать принцем после того, как его дед Чарльз будет коронован. Личное заявление герцогов Сассекских о намеренном отказе от титулов для сына было забыто.

Гарри, в свою очередь, жаловался Опре Уинфри на отказ Чарльза помочь их семье финансово: «Переговоры о контрактах с Netflix, Spotify, Disney и другими компаниями, по словам Гарри, начались после того, как они прибыли в Калифорнию, только из-за финансовой необходимости. На самом деле опубликованные финансовые отчеты принца Чарльза показали, что Гарри получил более миллиона фунтов стерлингов после отъезда из Великобритании».

В течение следующих трех дней обвинения Сассексов, обрушившиеся на дворец, были одной из самых обсуждаемых тем в мире. Букингемский дворец был «на мгновение парализован»; британские СМИ были настроены враждебно к Гарри и Меган, американские «выражали им лихорадочную поддержку». В прессе появлялись комментарии не только старых друзей Меган, но и действительно высокопоставленных лиц, — так, например, Мишель Обама посочувствовала Меган как жертве расизма («примечательно, что после этого Сассексов не было среди четырехсот гостей, приглашенных на вечеринку по случаю шестидесятилетия Барака Обамы»).

«Сторонники Меган игнорировали сообщения из Лондона, в которых перечислялись неточности и противоречия в ответах Меган Опре Уинфри... Жертва всегда безупречна. В Америке раздался только один громкий голос несогласия. «Ее ложь почти психопатична», — сказал Томас Маркл, повторив гневные высказывания британцев о неприкрытой лжи Меган».
Многие из публичных лиц, открыто усомнившихся в справедливости претензий Сассексов к дворцу, подвергались очень серьезному интернет-давлению со стороны Sussex Squad — фанатичных сторонников Гарри и Меган — и «выходили из игры». Пирса Моргана не могли запугать интернет-тролли. В очередном выпуске своего шоу Good Morning Britain он сообщил: «Меня тошнит от того, что мне пришлось наблюдать», — и сказал о Меган: «Я бы не поверил ей, если бы она прочитала прогноз погоды». Регулятор Ofcom зарегистрировал больше 40 тысяч жалоб на Пирса Моргана, а адвокат Меган официально пожаловался на него руководству канала ITV. На следующий день градус дискуссии еще повысился. Сторонник Меган Алекс Бересфорд заявил Моргану, что он вообще не имеет права подвергать сомнению слова герцогини Сассекской: «Как женщина смешанной расы она автоматически причисляется к угнетенным; как белый мужчина Пирс Морган, несомненно, является угнетателем... Даже ожидание того, что Меган докажет свои обвинения, считалось расистским». Морган сказал: «С меня хватит!» — и покинул съемочную площадку. Исполнительный директор ITV, получившая очередную жалобу на него — теперь уже лично от Меган «как от женщины и матери», — потребовала, чтобы Морган извинился в прямом эфире. Он наотрез отказался сделать это, был немедленно уволен — и получил свою минуту славы как «последняя жертва культуры отмены». Шесть месяцев спустя регулятор Ofcom отклонил 58 тысяч жалоб на Пирса Моргана (в том числе жалобу Меган), заявив, что иное решение «было бы необоснованным и пугающим ограничением свободы выражения мнений», — и полностью его оправдал.

«Триумф на шоу Опры Уинфри доказал способность Сассексов манипулировать средствами массовой информации и транслировать через них послания на своих условиях. Но одного последствия Меган не предвидела. Наблюдая за разворачивающимися событиями в Лондоне, Джейсон Кнауф, Сара Лэтэм, Саманта Коэн и другие ее бывшие сотрудники были ошеломлены. Они неустанно трудились, чтобы помочь паре, и Меган признала правду в своем заявлении в суде: «Я пережила натиск СМИ, атаковавших моего отца, с поддержкой мистера Кнауфа». Однако в эфире программы Опры она рассказала другую историю: Кнауф и его команда не только ничего не сделали, но и устроили заговор против нее и Гарри. Она ошибочно считала, что в Калифорнии она находится в безопасности и не будет разоблачена».

_________________
Some things can never be unsaid, so don’t say them in the first place.
If it were not for British news sources, I would never know what was really going on here in the States.